Да, конечно, конечно мы,
Царя с Семьёю убили,
И головы их, потом отрубив,
Заспиртовали в бутыли.
Нам, потомкам законченных цареубийц,
Нам ли плакать, судьбу упрекая,
Нет! Попадать бы всем в пыль дорожную ниц,
Рвя одежды и страшно рыдая.
Да, конечно, конечно мы,
А кто же ещё – не жиды же,
И за это нам не сносить головы –
Потомкам убийц и выжиг.
Нам Шаулкин расскажет, споёт про Царя,
Нам отец Микрофон прикажет,
И поставят над нами они главаря,
И судью верховного даже.
И нам скажут-подскажут, что говорить,
И за шоры их узкие чтобы,
Не ступать, не кричать и не выходить,
Чтобы душу им не тревожить.
«Истребляются Русские!» – нет, не то,
Продаётся земля – молчите,
Вы все цареубийцы процентов на сто –
Кайтесь и голосите.
Чтобы не было жизненно важных – ни духа, ни слов,
Ни намёка на истребленье,
Николай Боголюбов чтоб против жидов
Не читал нам стихотворений.
Все наши предки – все как один,
Царя кололи штыками,
И древний израильский суд Бет-Дин,
Над Царём мы вершили сами.
И раввин с петухом был совсем не раввин,
А крестьянин из Старой Руссы,
Это он из «маузера» весь магазин,
В Царя разредил со вкусом.
И Царевичу пулю в высокий лоб,
Всадил отнюдь не Юровский,
А Русский мужик – кулак и жлоб,
По сути своей по жлобской.
А после, измазав рожу в крови,
Писал углём по обоям,
И губы шептали: «Благослови,..
Свершился суд Иеговин!»
Да что вы, полно, какой там еврей,
Евреи разве так могут,
Нет, это стая Русских зверей,
Такие убьют и не дрогнут.
Такие штыком не только Царя,
Зарежут и мать родную,
Нет, это вы про евреев зря,
Это вы про евреев всуе.
Ведь «жид» – это не тот который жид,
А «жид» – это который русский,
Который на евреев точит ножи
По мысли своей, по узкой.
Кайся же, кайся, Гусский нагод,
Повтогяй пгиговог за нами,
Его пгочтёт тебе Тгоцкий Игод
Встав на масонский камень.
Иоанн Опричный
2003 г.
