Лента Новостей. 2021 год от Р.Х. Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев

02.07.2021

Москва

Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев и Союза Православных Братств

СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ ХОРУГВЕНОСЦЕВ,
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ БРАТСТВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Русский Апокалипсис - II

А вот бушует и нарастает всё тот же «наш Апокалипсис»…

Николай Боголюбов
3 июня 2020 г. ·
+++

Сто лет без права осмысления,
Без права быть самим собой,
Где ритуальное глумление
Возведено в закон слепой.

Внизу, в крысятниках, клоповниках
Живые шкурки пьют свой чай...
А сверху — гвардии полковники
Дела штампуют невзначай.

Колёса гибели всё крутятся,
Как будто гайки по резьбе...
Летит в осеннюю распутицу
Звезда, покорная судьбе...

Блефует жречество - купечество,
Погасло солнце, вышел срок...
Сквозит кончина человечества,
Неумолимая, как рок.

Огонь воинствующей Истины
Крылатит Ангелов - бойцов
На брань с губителем - антихристом,
С ордой содомских мудрецов.

IX. Хоругвеносцы празднуют 70-летие Леонида Донатовича Симоновича-Никшича

Да, вот наступит 30-е мая 2021 года, и Леониду Донатовичу, т.е. мне лично, исполнится 75-лет. Как-то пройдёт эта «очередная дата». Впрочем, пройдёт как надо, точнее как устроит Господь. А вот как пять лет тому назад проходила дата моего 70-летия:

Так все и живём. Евреи в каббале и сатанизме, а Русские во Христе и Русизме. И так было, и так будет. И никуда от этого не уйти…

X. Светлой памяти схи-архимандрита Петра Кучера

Не уйти-то, не уйти, только вот наши старцы уходят… Уходят наши старцы!
Схиархимандрит Пётр (Кучер) был последним столпом нашего Православного Монархизма. Умер о.Пётр (Кучер). Где-то в 19.45, в пятницу 5 июня 2020 года, позвонил Владислав и сказал:
- На странице Владимира Семенко в Фейсбуке сообщение: «Отошёл ко Господу духовник Боголюбского монастыря схиархимандрит Пётр Кучер».
Да, уходят наши старцы! Ушёл о.Николай Псковоезерский, о.Адриан Псково-Печерский, о.Иоанн Псково-Печерский, о.Даниил Свято-Даниловский, патриарх Павел Сербский. И вот о.Пётр Боголюбский.
А ведь он, можно сказать, был последним столпом нашего Православного Монархизма.
Помню, лет 20-ть тому назад мы шли Крестным ходом на Урал. Путь наш лежал мимо Боголюбского монастыря. И вот мне пришла в голову идея: провести Крестный ход внутри монастыря. Мы выгрузились, подняли хоругви и построились у врат обители. Я пошёл внутрь. И вот вижу такую картину. Ещё совсем не восстановленный монастырь. Почему-то было тихо, и только посередине площади стоял один высокий, седой монах в очках и с большой бородой. И вот я подхожу к нему и говорю:
- Батюшка, благословите Крестный ход в монастыре провести…
Он даже не спросил, ни кто мы, ни какой Крестный ход, а перекрестил меня и кратко сказал:

Благословляю!

Так произошло наше знакомство... И вот теперь его нет. И о.Николая нет. И о.Адриана нет. И владыки Иоанна, и о.Иоанна Псково-Печерского, и о.Ипполита Рыльского, и о.Иеронима Санаксарского. И отца Кирилла тоже нет. И не к кому подойти и спросить:

Батюшка, благословите Крестный ход в монастыре провести. И услышать в ответ:
Благословляю...

Господи, прими о.Петра в Твоих селениях Горних! Царствие Небесное и вечная память о.Петру в душах всех Русских Православных монархистов!

Да, уходят старцы, и мiр со всё убыстрающейся скоростью летит в Безду. Но есть на земле нетленные образы, на которые может опереться Русский человек. И один из таких образов – Блаженная Ксения Петербургская:

О.Артемий Владимиров

7 июня, 09:16 ·
БЛАЖЕННАЯ КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ

.... те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли.
Евр 11:38

Люблю тебя, Петра творенье! —
Нам всем известные слова.
Париж ласкает чьё-то зренье,
А мне мила моя Нева.

Надеюсь, вы в столице были
С её дворцами у реки,
Адмиралтейства гордым шпилем,
Мостами в образе дуги

И сфинксами, всегда немыми?
Но после Пушкина, друзья,
Стихами куцыми, кривыми
Вещать о Питере нельзя!

Я вам скажу о той Блаженной,
Которую поэт не знал.
И не вменится в небреженье,
Что гений русский не писал

О ней — крещённой в детстве Ксеньей.
Та, мужа рано потеряв
И изменив свой быт и нрав,
Андреем в честь его успенья

Пред всеми называться стала.
Не удлиняю свой рассказ —
О ней написано немало,
И утомить боюсь я вас.

Скажу о кладбище Смоленском,
Где телом Ксеньюшка лежит.
Приехал раз постом Успенским,
Но вход в часовню был закрыт.

Вокруг неё ходя неспешно,
Записок множество в щелях
Заметил и подумал, грешный:
«Текст скоро превратится в прах —

Дай почитаю как священник
Бумажки, помолясь в душе.
Так передам наверх прошенья,
Себя назначив протеже

Блаженной». Я трудился с жаром.
У Ксении просили всё:
Невесту, чтоб детей рожала,
Купить дешёвое авто...

И помню просьбы о победе —
Матч должен выиграть «Зенит»!
Едва прочтёт прошенья эти
Блаженная — и враг разбит!

Мне чудится, что в Петербурге
Святая Ксения вас ждёт.
В его старинных переулках,
Где отдыхающий народ

Проводит время столь беспечно,
Внезапно привлечёт ваш взор
Лицо — в нём свет любви предвечной.
Как будто кто с надмирных гор

Спустился в суету мирскую.
Гуляя с раннего утра,
Не встретили ли вы Святую,
Которой славен град Петра?

Из книги «Венец лета Господня».

А вот и Леонид Донатович Симонович-Никшич тоже про славный град Петра:

XI. Медный всадник

Здесь Всадник Медный скачет на закат,
Туда, где мир окончится однажды,
Здесь мой герой – кому сам черт не брат,
Грозит Петру ручонкою отважно.

Уже тебе! Державы властелин!
Я тоже здесь имею свое право,
Восстанут все, кого ты погубил,
И на тебя найдет народ управу!

Вдруг Император повернул главу,
Глаза его зажглись огнем опасным,
И плащ свой развевая на ветру,
Помчался он великий и ужасный.

И ужаснувшись, маленький чиновник –
Бежит Евгений, бедный мой герой,
За ним во след несется конь огромный,
Копыта бьют по мокрой мостовой.

Ужасен лик владыки полумира,
С подъятой указующей рукой,
И на ветру за ним летит порфира,
И треплется, и хвост коня трубой

Куда тебе, чернильная душа,
Предел твой – служба и любовь Параши,
А тут полет Державного плаща
И конь под ним беснуется и пляшет

– Уже тебе! – ты злобно прошипел,
И исполину погрозил рукою,
Но конь сорвался, всадник полетел,
Всё ближе, ближе цокот за спиною.

Вот он настигнет – разъяренный конь,
И по башке копытами ударит,
И вот на мостовой уж наш герой,
И голова его уже не варит…

А Медный всадник длань простря вперед,
По Питеру, всю ночь, ужасный скачет,
Летит в рассвета пламенный костер,
Что смерть твоя, Евгений, ему значит?

Вот так мы все Империю кляня,
Хотим построить маленькое счастье,
И гибнем под копытами коня
Какой-то страшной темно-медной масти.

Несется конь, лишь огнь из-под копыт
О камень бьющих, искрами сверкает,
И Медный всадник на коне летит
Туда, где горизонт огнем пылает…

А наш Евгений, выжил, правда, он,
Задумчив стал, и ходит как-то сгорбясь,
И постоянно в мысли погружен,
Живет теперь в палатах Дома Скорби…

XII. Памятник

Пушкину уже 222 года:

Exegi monumentum

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

Да, что и говорить, действительно Памятник. Бессмертный Памятник. Хотя и до Пушкина поэты создавали стихи с таким названием. Например, Державин:

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.

Так!— весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.

Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,

Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.

Ну, вот я тоже написал на эту актуальную и, скажем так, животрепещущую тему. Причём, обозначив здесь животрепещность, я говорю вполне серьёзно. Помнится, многих нас, русских патриотов, обвинили – о, ужас! – в фашизме. Целая компания тогда была. Немцов со Швыдким провели на Первом канале часовую передачу, на которой Швыдкой произнёс без -смертную фразу:

– Русский фашизм хуже немецкого!…

После этого либеральные СМИ дали список этих самых русских фашистов. Так как это наша с вами история, приведём его полностью:

21.03.2006
Марат Гельман: 100 неофашистов России. Список:
Аратов Александр (Огневед) Михайлович – главный редактор газеты “Русская Правда”
Артемов Игорь Владимирович – председатель РОНС
Бабурин Сергей Николаевич – председатель ПНВ “Народная Воля”
Баркашов Александр Петрович – председатель РНЕ(б)
Барышенко Владимир Степанович – председатель Русской секции Международного общества прав человека
Белов (Поткин) Александр Анатольевич – Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ)
Беляев Юрий Александрович – председатель Партии Свободы
Бондарик Николай Николаевич питерский радикальный национал-патриот
Глотов Сергей Александрович – депутат ГД, подписант антисемитского “Письма 500”
Грешневиков Анатолий Николаевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Григорьев Сергей Михайлович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Городников Сергей Васильевич – лидер Национально-демократической республиканской партии
Гусев Олег Михайлович – газета “За Русское Дело”
Давиденко Владимир Иванович – лидер движения “Спас”
Дёмушкин Дмитрий Николаевич – председатель Славянского Союза
Добровольский Алексей (Доброслав) Александрович – волхв секты “Стрелы Перуна”
Душенов Константин Юрьевич – газета Русь Православная
Езерский Николай Николаевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Жириновский Владимир Вольфович – ЛДПР
Иванов (Сухаревский) Александр Кузьмич – Глава ННП
Ивашов Леонид Григорьевич – председатель Военно-Державногосоюза
Кашин Владимир Иванович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Кондратенко Николай Игнатович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Крутов Александр Николаевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Клыков Вячеслав Михайлович – ГлаваСоюза Русского Народа
Корчагин Виктор Иванович – бывший глава Русской партии России, издатель
Курьянович Николай Владимирович – депутат ГосДумы от ЛДПР
Лазаренко Илья Викторович – вождь группировки скинхедов “Клан Нави”
Лебедев Валентин Владимирович – председатель Союза Православных граждан (СПГ)
Леонов Николай Сергеевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Логинов Евгений Юрьевич – бывший депутат ГосДумы (ЛДПР)
Лысенко Николай Николаевич – бывший председатель НРПР
Макашов Альберт Михайлович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Мащенко Олег Иванович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Милосердов Владимир Иванович – член руководства НПП, бывший председатель Руской партии
Миронов Борис Сергеевич – НДПР(б)
Мищенко Николай Сергеевич – зампред НПП, депутат ГД, подписант антисемитского “Письма 500”
Назаров Михаил Викторович – публицист, основной автор “Письма 500” и “Письма 500”
Никитин Владимир Петрович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Никифоров Евгений Константинович – председатель общества “Радонеж”
Осипов Владимир Николаевич – глава СХВ
Павлов Николай Александрович – депутат ГД, подписант антисемитского “Письма 500”
Перин Роман Людвигович – газета “ЗаРусское Дело”
Подберезкин Алексей Иванович – председатель ПСС, бывший председатель “Духовного наследия”
Попов Владимир Юрьевич – Верховный Правитель Русской Республики, издатель газеты "Эра России"
Попов Олег Николаевич – Глава Правительства Духовно-Родовой Державы Русь
Попов Юрий Юрьевич – “Родина”, бывший депутат МГД, генерал
Рогозин Дмитрий Олегович – “Родина”
Родионов Игорь Николаевич – председатель НПП, депутат ГД, подписант “Письма 500”
Румянцев Дмитрий Германович – Национал-социалистическое общество (НСО)
Савельев Андрей Николаевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Савельев Юрий Петрович – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Савельева Ирина Валентиновна – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Свечников Петр Григорьевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Собко Сергей Васильевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Севастьянов Александр Никитич – сопредседатель НДПР
Симонович Леонид Донатович – Союз православных хоругвеносцев
Скурлатов Валерий Иванович – бывший председатеоь партии Возрождение”
Солуянов Александр Петрович – председатель Союза Михаила Архангела
Суслов Петр Евгеньевич – председатель партии “Евразийский союз” (бывшая “Евразия”)
ТерентьевСтанислав Викторович – (газета “Колокол”, Волгоград)
Терехов Станислав Николаевич – сопредседатель НДПР
Токмаков Семен Валерьевич – лидер скинхедской группировки “Руская Цель”
Харченко Иван Николаевич – депутат ГД, подписант “Письма 500”
Чуев Александр Викторович – депутат ГД, подписант (отрекшийся) “Письма 500”
Штильмарк Александр Робертович – председатель организации “Черная Сотня”
Якушев Виктор Михайлович – идеолог русского нацизма, бывший председатель НСС

Вот я и ответил тогда Марату Гельману. Итак:

«Памятник»

Слух обо мне прошел по всей Руси Великой,
Теперь все знают, я – антисемит!
И ксенофоб, ну и, конечно, дикой
Фашист, и юдофоб, и фобожид.

И лезу я на столп Александрийский,
К антисемитским ближе небесам,
Чтоб мне оттуда в приступе витийства
Призвать народ к отмщению шытам.

И вот, тряся главою непокорной,
Я – всех фашистов ставши голова, –
На список на Маратский этот чёрный
Плевал с Александрийского столпа.

Я сам теперь стою столпом фашизма,
А подо мной ещё стоят столпы
Погромщиков и антисемитизма –
Поалфавитно в список включены.

И вот столпнея от великой чести
Стоять столпом среди иных столпов,
Я говорю себе без всякой лести
Немало лестных и похвальных слов.

Да, долго я любезен буду вами,
И вы, шыты, преодолев свой стыд,
Заплачете над этими стихами,
И тление тогда же убежит.

Тогда истлеть я точно не успею,
Какой там тлеть, тут ноги бы унесть,
Когда назло пархатым брадобреям
Я разжигал фашистов русских месть.

Я призывал к погрому в синагоге,
Я чурок бил, и рынки поджигал,
Ловил таджиков ночью на дороге,
И на цыгана бедного напал.

Но долго буду тем любезен я народу,
Что не боялся правду говорить,
Что Русскую Великую свободу
Я буду и тюрьме боготворить.

И может быть, оттуда я не выйду,
И у забора кости я сложу,
За то, что Русских не давал в обиду,
За то, что кровью Русской дорожу.

Я упаду, как псина под забором,
И запоёт на вышке пулемёт,
И я увижу, стекленея взором,
Как по снегам Христос ко мне идёт…

И мне, конечно, памятник поставят,
Там, посерёдке меж С.А. с А.С.,
За то, что без страховки и без правил
На столп Александрийский я залез,

И там, меж Александром и Сергеем,
Сподобившись выликой их судьбе,
Между С.А. с А.С. забронзовеют
Инициалы новые – Л.Д.

И долго буду тем любезен я народу,
Что я крушил шытовский их дурдом,
И Русскую восславивши свободу,
Марата Гельмана я обозвал шытом,

Что я любил немытую Россию –
Такой как есть, усталой и больной, –
Вослед за Русским страждущим Мессией
Не попрекая пьянством и тюрьмой…

Ни воровством, ни дракой,
Но спокойно смотрел на лик измученный её,
Всё понимая: до чего ей больно,
И как её терзает шытовьё

И знал, что я вас всех хужей и грешней,
Что я воров и урок этих злей,
И потому над Родиной кромешной
Я заходился словно соловей…

Я пел и плакал, хохотал стихами,
И вглядываясь часто в лик икон,
Я целовал, припав, горючий камень,
С которого Христос был вознесен.

Все Русь, все твердь, все песня, все стихия,
Да что нам всем, сума или тюрьма!
Ведь все мы вместе здесь одна Россия
И с нами Богородица Сама.

Про памятник же я, конечно, в шутку,
Быть может, неудачно пошутил,
Но не шутя, я, брат, Россию жутко
Как Пушкин и Есенин возлюбил.

А ты, Марат, сиди в своей палате,
Фашистов Русских списки составляй,
На "РЕН-TV" в пижаме иль в халате,
В фашизме Русском нас всех обвиняй.

Нам наплевать! Ведь Родина за нами,
И мы спалим Гоморру и Содом,
Вот почему сжигая их стихами,
Марата Гельмана я обозвал шытом.
. . .

Потом, я не знаю зачем, начал рыться в своих папках и обнаружил там ещё три стихотворения на тему «РУССКОГО ФАШИЗМА». Первое так и называется: РУССКИЙ ФАШИЗМ…

Но об этом в следующей главе нашей «повести Времён Апокалипсиса»…

XIII. Антология русской поэзии

Тут я должен заметить, что у нас много прекрасных поэтов. Да и то: ведь в России живём… Вот:

Всеволод Емелин

18 июня, 21:34

Тут Сергей Шаргунов сообщил, что типа 130 лет Транссибирской магистрали. По этому случаю вешаю старый текст. (Новых-то нет).

Транссиб.
На одиноком полустанке
Стоит буфет
К нему весь томный, после пьянки
Идет поэт.

За то, что жил он неполживо
И стер случайные черты
Его, по просьбе пассажиров,
Ссадили с поезда менты.

Мимо него убийц в бушлатах
Ведет конвой
Его глаза красней заката
Над головой.

И удивительно, ведь вроде
Все сперли, нах
Немного денег он находит
В своих штанах.

И он у доброй толстой тетки
Себе берет
В стакан граненый 200 водки
И бутерброд.

Она проговорит с любовью:
«Ну, ты жених.
Смотри за столиком там двое
Держись от них».

А он к стакану, пламенея,
Душой приник
И движется на тонкой шее
Его кадык.

Какая в этой водке сладость
Какая власть
И вот она уже всосалась
И разлилась.

Впадины щек порозовели
Как лепесток
А мимо поезда летели
В Владивосток.

Про этот жуткий свист осенний
Про сталь дорог
Писал Некрасов и Есенин
Писал и Блок.

И Лев Толстой продолжил линию
Когда без слез
Бросал не дрогнув, героиню
Под паровоз.

Про эти станции, березки
Буфет, ангар
Писал и Александр Твардовский
И Блез Сандрар.

И я с моей опухшей рожей
Среди равнин
Державы железнодорожной
Седой акын.

Тоски дорожной и железной
Мне не избыть
Ответь мне стрелочник нетрезвый
Куда ж нам плыть?

Вокруг бескрайние просторы
Рессорный скрип
Через равнины, реки, горы
Пролег Транссиб.

Ответив на пространства вызов
Вот эта ось
Страну как на шампур нанизав
Прошла насквозь.

Байкал, месторождение руд
Тайга, барак
Земли суровой изумруд
Брат-сибиряк.

Те, чья вся жизнь прошла средь гула
У магистрали
Той, что Евразию стянула
По горизонтали.

Старообрядец, бывший зек
Казак, бурят
Простой российский человек
Электорат.

Где неизменный пищеблок
И с ним санчасть
Терпели боль, мотали срок*
Держали масть**.

Но каждый верил- этот жребий
Не навсегда
Пока еще есть птицы в небе
И поезда.

Можно на них умчаться пулей
Куда-нибудь
Где рельсы как клинки проткнули
Горизонту грудь.

То взвоя, то туннеле скроясь
Через года
Летит «Россия» - скорый поезд
Черти куда.

В вагонах плакали и пели
И ждали свет,
Который есть в конце тоннеля,
А может нет.

*Вар. Писали в блог
**Вар. Любили власть

Тут ещё коммент интересный:

Виктор Дорохов
Прекрасно. По заказу не напишеь такое, а только если и вправду - полюбил я грустныя их взоры с впадинами щек. А если еще и попадется - в цветном платке на косы брошенном, красивая и молодая, тогда вообще...
Тоска железная. Знакомо всем, но не всем дано так написать.

Да, много грусти в этой нашей матушке России. Много. Но мы, Хоругвеносцы, продолжаем воевать. А вот и 75-летие Леонида Донатовича справили…