12.04.2018
Москва
Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев и Союза Православных Братств
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ ХОРУГВЕНОСЦЕВ,
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ БРАТСТВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
МИСТИКА ВИКТОРА КОРНА
1. «Портрет Чекиста»
Вот так может быть теперь будет всегда. Падают самолёты, прямо в Подмосковье, а вот и ещё один «упал», теперь в Сирии, транспортный Ан-26, погибло 32 человека. И снегопад, снегопад, снегопад… Снег идет уже три недели. И периодически ударяет мороз. А сегодня, в среду, у нас в доме отключили свет… Пишут, что будет отключен до четырех вечера. А может и позже. И будем сидеть в полной темноте.
Тьма завладевает миром. Тьма окружает нас. Тьма лезет из всех щелей. Из телевизора, из «интернета», из газет, из журналов. Из радио, из мобильника, из реклам по телевизору, из щитов на улицах. И отовсюду смотрят на нас, криво улыбается господин в черном художническом берете с красным страусовым пером… И в глазах его сверкающих – Тьма и Огонь, Тьма и Огонь. Тьма и Огонь…
Так что сижу и пишу при свечах. Три свечи и три подсвечника, зажег и вот сижу и пишу. И на белом листе бумаги двигается тень от моей руки, сжимающей гельевое стило. . .
Да, черт опять возвращается. Сначала он лишь на пару минут появился вчера, на экране компьютера, в цитате Умберто Эко. Знаменитый автор «Имени розы» и «Пражского кладбища» вдруг заявил, что «черт всегда мрачен», потому что у него нет выхода и он знает, что всегда вернется туда же, откуда начал. То есть он ходит по замкнутому кругу, и выхода из этого хождения у него нет. А ведь это совершенно верно. Взять хотя бы наших, по выражению Ленина, «профессиональных революционеров», или их родных братьев – авангардистов-космополитов. Везде и всегда одно и то же. Вот, например, когда компьютер ещё работал, наткнулся на «Русской Народной Линии» на статью Виктора Корна о портрете Янкеля Юровского, написанную известным авангардистом-супрематистом Казимиром Малевичем. Вот это произведение!
Такое впечатление, что товарищ комендант Дома Особого Назначения смотрит на нас черными немигающими угольными глазами прямо из Черного Квадрата… Ведь Черный Квадрат есть передача художником сущности той самой Вселенской Тьмы, которая и породила Красный Проект большевизма. И не только большевизма, но и вообще т.н. мировой революции: и Троцкизма, и Войкизма, и Зиновизма, и Свердловизма… Черные страшные угольные глаза Юровского, смотрящие на нас в упор, с портрета, который бедный художник Андрей Чартков приобрел в лавке старьевщика.
И потом, проснувшись как-то ночью, при лунном свете увидел, что персонаж с портрета, человек с удивительно живыми, реальными, а отнюдь не нарисованными глазами, вдруг, оперевшись на раму, выпрыгнул из портрета и беззвучно соскочил на пол. И стоит рядом с пустым полотном, осматриваясь вокруг . . . .
Вот таков и портрет пламенного революционера товарища Юровского, написанный Казимиром Малевичем. Вот, он тоже, выйдя из рамы, выплыл в окно и летит в снегопаде над заснувшим ночным Третьим Римом. Вот, опустился на землю и вошел в колумбарий кладбища Донского монастыря, где под снегом, закрытые пластмассовыми цветами стоят две урны – самого Якова Хаимовича Юровского и его жены Сары . . .
Виктор Корн считает, что встреча Малевича с Юровским «могла произойти в Москве до середины 1919 года, где до отъезда в освобожденный от белых Екатеринбург на службе в ВЧК находился уральский чекист. Это, – продолжает Виктор Корн, – был период той негромкой, в узком кругу друзей по духу, славы Юровского-Орлова, похаживавшего в Метрополь. О тех застольях «вдохновенно» писал поэт Михаил Светлов (Шейкман):
Пей, товарищ Орлов,
Председатель Чека,
Пусть нахмурится небо,
Тревогу тая,
Эти звезды разбиты
Ударом штыка,
Эта ночь беспощадна,
Как подпись твоя . . .
Дальше я не помню, а потому дописал за Светлова-Шейкмана:
Ты зачел приговор,
Под которым печать:
Магендовид, а в нем
Шестикрылый Дракон.
Завязали им рты,
Чтоб не смели кричать,
Чтоб не смели молиться
На лики икон.
И хасидский раввин, –
Бородища в парше! –
Вены Русского Царства
Сумел полоснуть.
И помощник его
Наслаждаясь в душе
Острой швайкой проткнул
Императора грудь.
А потом в коробах
Повезли их главы,
Во главе с поседевшей
Главою Царя,
Пей, товарищ Орлов,
Председатель ЧеКа,
Источивший тогда
Царской крови моря.
Ведь не каждый теперь,
Даже и среди нас,
Похвалиться способен
Такой вот заслугой!
Расскажи нам, Орлов,
Без особых прикрас
Расскажи всё
Чекистскому узкому кругу.
Расскажи, расскажи
Нам, товарищ Орлов,
Как ты там отсекал
«Голову Олоферна».
Расскажи, как лилась
Кровь из Царских голов,
Как ты кровь источал
На Уральском «Inferno».
Пей, товарищ Орлов,
Наш великий Еврей,
Узкий круг наш рассказа
Давно ожидает,
Так скажи нам скорей,
Расскажи нам скорей,
Как святые тела их
Огонь пожирает….
07.04.2018
7 апреля 2018 года, 19.50 суббота.
Пасха Христова. На камне помазания выступила Кровь… Царственных Мучеников…
Замечательно, – пишет далее Виктор Корн, – что в эскизах и декорациях к опере «Победа над Солнцем» (!!!– Л.Д.С-Н) у Малевича впервые возникает изображение «Черного квадрата», означавшее тогда (sic !!! – Л.Д.С-Н) «пластическое выражение победы активного человеческого творчества над пассивной формой природы. ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ – появляется вместо СОЛНЕЧНОГО КРУГА (!!!– Л.Д.С-Н) . . .
Юровского-чекиста, – пишет далее Виктор Корн, – реалистичен: черное кожаное одеяние, перешедшее от комиссаров-февралистов к комиссарам-октябристам, а затем и к чекистам. «Черный господин» !!! – Л..С-Н), – так называл Юровского «бывший царь» . . .
От себя добавим, что «Портрет чекиста» действительно написан в реалистической, точнее даже в «гипер-раелистической» манере. «На темном фоне высвечивается лицо и особенно глаза, с их выразительным взглядом»… Ну, да, точно как на портрете еврея-ростовщика, точнее прямо дьявола, из рассказа Гоголя «Портрет». Того самого старика с живыми, адским огнем горящими глазами, который ночью вылез из рамы, в рассказе Гоголя из его «Петербургских повестей» . . .
Филипп Москвитин. «Сон художника». Повесть Н.В. Гоголя «Портрет»
«В этой манере, с использованием фактурного языка, темных фонов, из которых светом, как у Рембрандта, выхватывается лицо и фигура… (Джафарова С. «Вечные темы в интерпретации Казимира Малевича»). Вряд ли мы узнаем, – продолжает Виктор Корн, – кто из круга друзей, повязанных «екатеринбургским делом», заказал, уже тогда знаменитому на Западе художнику Малевичу «исторический портрет» цареубийцы Юровского: 15-ти летний масонский юбилей цареубийства исполнялся в 1933 году. Видимо, «заказчик» (пришел и заказал мне Реквием… – Л.Д.С-Н) был тот же самый, что заказал Реквием Моцарту, и которого Есенин увидел в «Черном Человеке». Он, – считает Виктор Корн, – немножечко был троцкистом… Сейчас портрет Юровского, оцененный в 65 миллионов евро, неминуемо уйдет на Запад, к наследникам истинных заказчиков убийства Царской семьи.
Интересно, – пишет далее Виктор Корн, – что на самой известной фотографии Юровского, он снят в традиционном черном одеянии. Эта фотография, наиболее близкая к «Портрету Чекиста», и стала его прототипом. Цареубийство – смертельно опасно для жизни самого убийцы, но это и угроза для жизни и художника, автора портрета цареубийцы. И не этот ли портрет «Чекиста Якова Юровского» стал причинно болезни Малевича?...
Есть что-то неуловимо общее во взглядах людей на фотопортрете Малевича и на холсте «чекиста», хотя внешне и отличающихся: прощальный взгляд смертельно больного, но морально не сломленного художника и взгляд – воспоминание о той ночи обреченного, также смертельно больного Юровского, лишь на три года пережившего Малевича. Куда делся тот взгляд-приговор «Председателя Чека» с фотографии Юровского-Орлова? От него не осталось и следа. – заканчивает свою статью Виктор Корн.
Мне же хочется закончить словами большого знатока таких дел маэстро Умберто Эко:
«Дьявол угрюм, потому что он знает, куда бы ни шел – он всегда приходит туда, откуда вышел…»
Так и с Юровским, и с Малевичем, и с Маяковским, и с Урицким, и со Свердловым, и с Голощекиным, и с Войковым, и со всей их «Победой над Солнцем» и «Черным квадратом». Все вернутся обратно в раму Портрета, описанного Гоголем в его «Петербургских повестях».
Да будет Свет!
Написал это, и свет в моей квартире зажегся . . .
Филипп Москвитин. «Гоголь пишет петербургские повести»
. . .
2. «Автопортрет Казимира Малевича»
Однако продолжим разбирать аргументацию наших оппонентов по поводу невозможности сожжения 11 тел на Ганиной яме. Но сначала обратимся к очередной статье Виктора Корна о пророчестве художника Казимира Малевича. Там, в пространстве этой картины тоже присутствуют и играют главенствующую роль 11-ть святых. Вот, что пишет Виктор Корн в ещё одной интереснейшей и, я бы сказал, воистину мистической статье, которая так, кстати, и называется:
«Мистическое пророчество Казимира Малевича» (К 100-летию Екатеринбургского злодеяния).
«На автопортрете (1907) художник изобразил себя в окружении бестелесных нагих фигур святых с нимбами… На портрете, слева изображено семь, а справа – одиннадцать фигур святых с нимбами, среди которых, в ее отдельной группе из пяти небольших фигур, внизу – самая меньшая из всех них…»
И далее Виктор Корн пишет действительно «удивительную» вещь: «Автопортрет» 1907 года имеет удивительное, необъяснимое традиционными методами, физиономическое сходство с тем, кто запечатлен, с временной разницей в одиннадцать лет, на фотографии, сделанной в 1918 году. На фоне символа неволи – калитки с засовом в деревянном заборе около Дома Особого Назначения – Ипатьевского дома, стоит его комендант Яков Юровский, взгляд которого говорит о решимости совершить злодеяние. Фотография у калитки сделана до той ночи 17 июля 1918 года, возможно, что одним из тех фотоаппаратов, которые принадлежали кому-то из членов Царской Семьи ...»
Это «Автопортрет» Казимира Малевича, 1907 года. А вот «Автопортрет» Якова Юровского, 1918-го года:
Даже в моем быстром «скетчевом» рисунке проглядывает определенное сходство. А в оригиналах сходство – поразительное:
Измученный «заботами» по приготовлению к убийству одиннадцати человек и поисками семи двойников Царской Семьи (удивительное совпадение, – замечает Виктор Корн: – на картине, слева от художника, изображены именно эти святые – двойники, двое из которых, как бы, выглядывают, прячутся, а впереди их пять фигур, которые будут захоронены под «мостиком из шпал» в Поросенковом логу на Коптяковской дороге), которые также будут убиты. Юровский, – продолжает автор, – совершенно не похож на свои поздние портреты и нет ничего удивительного в том, что на фотографии 1918 года некоторые исследователи его не признают …»
И дальше: «Скрытный человек по натуре, серией своих портретов, Юровский-фотохудожник создает новый свой образ, не сомневаясь, что для истории: лавры цареубийцы требуют ухода за ними. Возможно, что знакомство с Малевичем произошло именно на этой стезе: фотографии живописца – это отдельная часть его творчества, не менее выразительная».
«Каждое воспроизведение облика Малевича в фотографиях или в его автопортретах, – цитирует Виктор Корн какую-то искусствоведческую работу, – примечательно определенностью нового образа или говорящими деталями обстановки. Он заботился, как сейчас бы сказали, о своем «имидже», принимал костюмированный вид, жестом, взглядом, поворотом головы или аксессуарами подавал зрителю идею о том, в какой роли он предстает в данный момент, как его должно воспринимать… В образе крестьянина-косаря ... в роли Льва Толстого… в роли старшего мастера… вожака-комиссара…» [С. Джафарова. Автопортрет и портрет жены. Вечные темы в интерпретации Казимира Малевича].
Интересно, что Казимир Малевич не всегда был «авангардистом-супрематистом». Начинал он, как ни странно, со вполне даже «традиционных сюжетов».
«Возвращаясь к мистически-пророческой картине «Автопортрет 1907», – продолжает Виктор Корн, – отметим, что она стала таковой во время работы Малевича над созданием цикла картин на евангельские сюжеты и, в особенности – картины «Вознесение Христово» («Торжество Неба»). Именно эти – всезнающие Господние Небеса и большое скопление обнаженных, нагих святых на Них – предвестники будущих жертв безбожной власти, водили кистью христианина Казимира. С этим его, говорящим славянским именем, – подчеркивает автор, – способностью «объявлять о мире, показывать миролюбие», («казати» – на старославянском означает «указывать, открывать, объявлять, – Л.Д.С-Н) – но и в более широком смысле – о мiре, как общине, обществе.
На картине «Вознесение Христово» также изображены одиннадцать святых, которые были и на картине «Автопортрет 1907», справа от художника: теперь они вышли на передний план, став впереди, идущими следом за ними, нескончаемыми рядами святых. …
Это – пишет далее Виктор Корн, – те, одиннадцать человек, жертвы злодеяния в Ипатьевском доме Екатеринбурга, среди которых cемь’я (семь-«я», –Л.Д.С-Н) – Царская Семья, которые обнаженными были сброшены в шахту на руднике Ганина Яма, что стояла на лесной поляне в урочище Четыре Брата, близ деревни Коптяки, на берегу Исетского озера».
«Пророческая картина Малевича «Автопортрет 1907», вместе с главной картиной цикла с названием «Эскиз фресковой живописи» – «Вознесение Христово», написанные за десять лет до начавшегося в 1917 году пути Царской Семьи на Голгофу – начала ее мученической гибели, – лучше всех остальных свидетельств говорят нам о ритуальном характере Екатеринбургского злодеяния», – пишет Виктор Корн, – и заканчивает: «Значение мистически-пророческой картины Казимира Малевича «Автопортрет 1907» для православного русского народа и его Царского Дела невозможно переоценить».
Сразу должен сказать от себя, что статья эта великолепна! Именно такое вот необычное, «не научное», но зато мистическое постижение «исследуемого предмета» и присуще по настоящему талантливым людям, проникающим в самую внутреннюю сущность произведения, события с их необъяснимой рациональным методом связью между собой…
Ещё раз хочу подчеркнуть, – обе статьи великолепны, обе раскрывают не какую-то «конспирологическую мистику», а «мистику» настоящую, которую дано постичь только тем, кто действительно болеет душой за Россию и наше Русское Царское Дело.
Дай Бог силы и здоровья замечательному Русскому человеку Виктору Ивановичу Корну! . . .
Глава Союз Православных Хоругвеносцев, Председатель Союза Православных Братств, представитель Ордена святого Георгия Победоносца и глава Сербско — Черногорского Савеза Православних Барjактара
Леонид Донатович Симонович — Никшич
