26.02.2017
Москва
Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев и Союза Православных Братств
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ ХОРУГВЕНОСЦЕВ,
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ БРАТСТВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ПАСХА В КОНЦЕ ЗИМЫ (прощание с архимандритом Кириллом (Павловым))
«Напоминанием об утраченном (укором нашей совести) и о том, что возвращение всё еще возможно, – является Державный образ Пресвятой Богородицы. Вот почему одни чтут эту икону особо, а другие (за невозможностью убрать этот «укор Свыше» с глаз долой) пытаются, где удастся, «забыть».»
Сергей Владимирович Фомин.
Архимандрит Кирилл преставился в понедельник 20 февраля 2017 года в неделю о Страшном суде. В СМИ сообщили, что 23 февраля с 10-00 состоится отпевание с участием Патриарха Кирилла в Троице-Сергиевой Лавре. В церковном народе накануне стало известно, что проститься со Старцем можно в ночь с 22 на 23 февраля.
Леонид Донатович сказал, что надо ехать прощаться и обязательно в нашей форме Хоругвеносцев, можно взять знамя «Последних Времен – пять Ангелов побивающих Зверя», развернуть его где-нибудь и сфотографироваться на память. Таким образом, часть Хоругвеносцев поехали проститься ночью, часть рано утром. У меня получилось сесть на электричку до Сергиевого Посада только в 6-45 на станции Северянин. Было ещё темно, электричка была почти пустой. Ехавших в Лавру можно было определить по молитвословам и платкам. Светало, за окном мелькали однообразные картины уходящей зимы.
Лавра как всегда радовала глаз своей величавостью. На входе стояла милиция у рамок, но редких богомольцев почти не проверяли. В начале девятого я был у входа в Успенский Собор. Там в очереди на прощание со Старцем стояло около двух сотен человек, но уже почти никого не пускали, пустили только с детьми и всё. Затем объявили, что пускать больше не будут, народ прибывал и с разочарованием узнавал, что в храм не пускают. Бросилось в глаза - на лаврском ящике для пожертвований была надпись на русском и иероглифами (на китайском) языках.
Было морозно, люди, постояв, шли погреться кто куда – кто в Трапезный храм, кто в колокольню, а я вспомнил, что надо было приобрести икону Божией Матери «Державная» к приближающемуся 100-летию её явления в Коломенском. В лавке у входа её не оказалось, а в лавке рядом с Троицким собором она нашлась. Мне её хотели тщательно упаковать, но я сказал: « Зачем? Она мне сейчас будет нужна».
Взял икону и пошёл снова к Успенскому собору. Немного походив, узнал, что будет Крестный ход вокруг храма. Радостно приложился «трудник» из Лавры к иконе и сообщил, что эта икона и Царственных мучеников – его самые любимые, а сам он из Екатеринбурга и два раза участвовал в Крестных ходах на Ганину яму. А в конце грустно сказал: «Старец говорил: «Умру, и начнётся война»».
Когда поднялся на ступени у колокольни, появились все братья-хоругвеносцы – Степан, Алексей, Александр и Павел. Алексей был немного расстроен, что его и многих мирян попросили выйти из храма после литургии под предлогом уборки. Ждали владык и Патриарха.
У меня тут же созрел план, что надо идти в Крестном ходе с «Державной» иконой и развернуть знамя «Последних времен» с ангелами, побивающими Змия, ведь Батюшка по воспоминаниям знавших его был большим патриотом России и порадуется. Нас в храм не пускают, но он же сейчас всё видит. Было ещё и Имперское знамя.
Патриарха в машине с сопровождением подвезли к Троицкому собору, затем, где-то через полчаса так же в машине подвезли к Успенскому собору, и я со ступеней колокольни увидел только его спину и как двое помощников помогали ему подняться по ступеням. Удивило, что не было как обычно шествия мимо людей, да и владык за редким исключением мы не видели. Откуда-то появились китайцы, молодые стриженные, они весёлые сновали повсюду, кто-то их сюда даже в такой день завёз.
Подмораживало, на ступенях колокольни было ветрено, и я решил обойти Успенский собор с иконой, посмотреть обстановку. На одном из выходов стоял патриарший мерседес и машина сопровождения с мигалками. Охранник махал рукой, чтобы люди подальше обходили машины, я быстро проскочил, и тут передо мной вырос больших размеров очень мрачный с одутловатым лицом мужик.
- А Вы знаете, что по Лавре нельзя передвигаться с иконой?
- А Вы передвигаетесь!
Я был потрясён этим заявлением.
-А Вы кто такой?- придя в себя, спросил я.
- Я начальник охраны Лавры и существует приказ наместника о том, что на территории Лавры запрещается находиться с иконами, знамёнами и хоругвями.
Это заявление меня ещё больше потрясло.
- А с Крестом можно? Нательным?
Он тяжело и мрачно посмотрел на меня и отрезал:
- Существует приказ!
- Представьтесь - потребовал я. Он назвал имя и отчество.
Но я продолжил : Как же так? В России, в Лавре, нельзя находиться с иконой? Вы сами-то спастись хотите?
- Я не хочу спастись, – машинально ответил он, и мне вдруг стало как-то не по себе. Может это и не человек передо мной...
- Уберите икону и идите дальше, – снова приказал он.
Я понял, что дальнейшее общение безполезно и сделал вид, что убираю икону в пакет и быстро пошёл подальше от патриарших машин и этого «начальника охраны».
Тем временен народ собирался вокруг храма у приготовленной могилы Старца. Я рассказал Хоругвеносцам о недавней встрече, и они так же были удивлены. Но тут мы заметили, что людей с иконами не было в Лавре, как это обычно бывает на Крестных ходах и прочих православных мероприятиях. К счастью я увидел всё же человека с портретом Царя-Мученика Николая II в обрамлении различных иконок, а рядом с ним девушку с портретом Царевича Алексия. Они оказались из Петербурга. Так мы с ними и стояли небольшой монархической группой.
Панихиду транслировали на улицу. Слышались молитвы Патриарха, священства, пение хора. Затем всё закончилось. Мы стали готовится к погребению и, соответственно, хотелось стать поближе. Так прошло около часа, холодало, и появились слухи в народе, что всё откладывается до двух или трёх часов. Мы пошли в Трапезый храм погреться, а затем подкрепились горячим медовым сбитнем и кулебякой с рыбой. И тут мы заметили, что вереница людей спешно пошла к северному входу Успенского собора. Павел сказал, что вероятно у нас появился шанс зайти в храм и попрощаться с Батюшкой. И мы пошли. Там стояло около ста человек, но движения не было, охранники сдерживали. Так прошло минут двадцать, мы стояли с краю, подошла женщина и радостно сказала: « Я думала что уже батюшку похоронили, а оказывается ещё можно с ним проститься». На что я возразил, что мы стоим тут уже долго без движения. А она сказала, что нужно помолится и запела «Богородице Дево, радуйся». К моему удивлению через несколько минут впереди началось шевеление, и охранники стали пропускать почему-то по пять человек.
Таким образом, и мы стоявшие с краю попали в храм. В храме были люди, монахи, владык не было, представители движения «сорок сороков» всё регулировали, и было довольно свободно. Я приложился вместе с иконой «Державной», а Павла попросил приложить ко гробу Имперское знамя. На выходе всех нас попросили выходить по причине уборке храма, но мы сделали вид, что надо задержаться и зашли справа к иконе Александр Невского. Ещё с полчаса пускали людей ко гробу с северного и южного входов, шла молитва, а затем поднесли обитую белой материей крышку гроба. Послышался стук забиваемых гвоздей. Всё закончилось. Монахи взяли белый гроб и понесли. Мы вышли вослед и увидели окончание вереницы людей – это был конец крестного хода. Пошли с «Державной иконой», дул ветер, шёл снег, трагично звучал особый погребальный звон колоколов.
Когда подошли к месту погребения, то всё пространство уже было заполнено людьми. Братия Лавры начала молится. Мы стояли на возвышенности у западного входа в Успенский собор. Так прошло ещё некоторое время, затем увидели, как стали высыпать мешки с землёй, установили могильный Крест и затем снова молитвы, пение. Метель усилилась. Молитвы и пение закончились, и тут вдруг сквозь Русскую метель ясно и громко прозвучало от братии Лавры: «Христос воскресе!» Окоченевший и приунывший православный люд радостно встрепенулся и откликнулся «Воистину воскресе!» И так трижды.
Испытав радость этих знакомых каждому православному мгновений, мы снова повторили несколько раз пасхальные возгласы, и затем монахи запели Пасхальный тропарь. И весь народ запел. Над нами кружился снег и голуби из Лавры, а мы пели, и так стало тепло и радостно на мгновение, уходить никуда не хотелось. Потом ещё долго, до темна подходили ко Кресту на последок попрощаться с самым великим из Русских Старцев нашего непростого и во многом скорбного времени.
Мы надеемся, что Старец Кирилл будет молиться о всех нас грешных, о России и Русском народе!
Заместитель Главы Союз Православных Хоругвеносцев
Валерий Александрович Левченко
