19.09.2016
Москва
Служба информации Союза Православных Хоругвеносцев и Союза Православных Братств
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ ХОРУГВЕНОСЦЕВ,
СОЮЗ ПРАВОСЛАВНЫХ БРАТСТВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ГРОЗНОГО ЦАРЯ.
Интересно проследить историю почитания Царя Иоанна Васильевича Грозного в России, начиная где-то с 89-го, примерно, года. Помню, с наиболее ярким положительным к нему отношением я впервые, пожалуй, столкнулся в Братстве Царя Мученика Николая II Александровича. Руководитель Братства Андрей Алексеевич Щедрин, написавший в тогдашней «ЗЕМЩИНЕ» под псевдонимом Николай Козлов, сам очень увлекался деятельностью Грозного Царя и преклонялся не только перед его личностью, но и перед созданной им государственной системой. Особенно он тогда увлекался перепиской Грозного с Курбским и созданной Иваном Грозным – Царской Опричниной. Тогда под Ярославлем недалеко от любимого городка Ивана Васильевича под говорящим названием Любим, в деревнях Железово и Лиховидово была воссоздана небольшая «Опричная Слобода», где глава Братства был Игуменом Опричного Царства, а братчики превратились в опричников. В принципе сама идея выделения и создания новой Опричнины была неплохой, но, к сожалению, через некоторое время она прекратилась из-за некоторых внутренних противоречий в братстве.
Чуть позже почитание Грозного Царя активно развевалось уже в Братстве Хоругвеносцев. Прежде всего мы попросили нашего тогдашнего братчика художника Дмитрия Кудряшева написать холст, что-то вроде парсуны, только с изображением Грозного Царя во весь рост. И через некоторое время такая парсуна вышла из-под его кисти…
Помню, как 24, кажется, марта 2003 года, в 9-ть часов вечера мы, Хоругвеносцы, приехали в Дом творчества, недалеко от Мытищ, недалеко от посёлка Челюскинцев. Там ещё высокие сосны уходили в ночное звёздное небо, да на застеклённой веранде горела жемчужная лампа будущего Русского Царства, да воздух был высоким и чистым, так что хотелось вдыхать его и вдыхать…
Вошли в Дом творчества, поднялись на третий этаж, постучались в комнату 25. Открылась дверь, и мы увидели «парсуну». Прямо напротив нас, стоял писанный маслом на холсте большой «портрет» Царя Иоанна Васильевича Грозного. И, действительно, был он грозным. Брови изогнуты вверх, глаза смотрят несколько исподлобья, внимательно и взыскующе, и где-то там, в их глубине, некое вопрошение: «Кто дал вам – псы смердящие! – право искажать святое Православие и вредить Богоданной власти Помазанника Божия?».
И вся его фигура в царственном облачении в пространстве картины создавала впечатление чего-то твёрдого и незыблемого. Это удивительное облачение Русских Царей, пришедшее к нам из Византии, но как-то ещё усиленное именно Русской мощностью и непобеждаемой царской харизмой. Когда человек, облечённый властью, и не человек уже совсем, а некий колокол гудящий.
В правой его руке был обоюдоострый меч, а в левой – тот самый знаменитый посох…
Я помню, много лет назад мне пришлось в Большом театре смотреть балет «Иван Грозный». Смотрел я его вместе с очень известным хорватским литературным критиком, профессором французской литературы Загребского Всеучилишта (Универститета), который на самом деле был не хорват, а еврей, потомок неких одесских жидов, впоследствии попавших на Балканы, и далее в Хорватию, в Загреб. Я же тогда, учась в МГУ на фил-факе, подрабатывал переводчиком в Иностранной комиссии Союза писателей СССР. Вот там нам и выделили билеты на «Ивана Грозного». Моему подопечному балет очень и очень не понравился:
- Это какой-то русский шовинизм! – всё повторял он. Выражая протест против этого самого «русского шовинизма», он даже сделал вид, что спит. Я же – со всё нарастающим интересом смотрел действо. И было на что…
В середине сцены, на высоком чёрного бархата возвышении стоял Царский трон, и на нём восседал Царь Иоанн Грозный, с посохом, погружённый в страдания и размышления. Только что умерла (была отравлена) его любимая супруга Анастасия Романова, И Царь переживал страшные муки незаменимой потери. А вокруг трона продолжали свой страшный каббалистический танец «убийцы в белых халатах», изображая какие-то страшные «половецкие пляски» вокруг хрустального гроба, где, словно спящая Царевна, лежала Анастасия… А Иван всё сидел и думал. А «белые халаты» всё плотнее и плотнее сжимали кольцо вокруг трона и из-за кулис уже высовывались какие-то совсем уже инфернальные рожи. И вдруг Царь, медленно-медленно поднял посох и ударил им в пол сцены, и посох закачался как страшный маятник, отмеряющий уже другое время – время Опричнины…
Даже притворяющийся спящим «хорватский» критик вздрогнул и как-то прямо-таки подскочил в кресле и вытаращил свои хоть и небольшие, но сразу всё понявшие зенки. А опричники уже тащили убийц в белых халатах на Лобное место, и уже на горизонте занималось зарево костров…
Это, собственно, всё, что я запомнил из этого балета, точнее, так сказать, вспомнил, увидев на «портрете» тот самый знаменитый посох в руке Грозного Царя…
Смотрел я тогда на Грозного Царя, и почему-то мне вдруг вспомнились слова сказанные Петром Николаевичем Красновым своему троекратному племяннику Николая при их последней встрече на Лубянке, где их содержали после их выдачи из Лиенца в СССР. Особенно поразило вот это: «Если выживешь, выполни моё завещание, опиши всё, что будешь переживать, что увидишь, услышишь, с кем встретишься. Не украшай плохое. Не сгущай красок. Не ври! Пиши только правду. Даже если она будет колоть кому-то глаза. Горькая правда всегда дороже сладкой лжи…
…Что бы не случилось, не смей ненавидеть Россию. Не она, не русский народ – виновники всеобщих страданий. Не в нём, не в народе лежит причина всех несчастий. Измена была. Крамола была. Недостаточно любили нашу Родину те, кто первыми должны были её любить и защищать…».
Вот-вот. Как сказал Государь Николай II: «Кругом измена, и трусость и обман». Точно так же было и во времена Царя Иоанна Васильевича Грозного. Все эти Курбские, Адашевы и Сильвестры лишь видимая верхушка айсберга. Измена боярства была почти тотальной. Убили мать Иоанна Грозного, убили жену Анастасию, убили сына Ивана, в конце концов, убили и самого Царя. Потом так же убили и Цесаревича Димитрия. Т.е. сам царственный род Рюриковичей-Романовых изводили на корню. Кончилось это ритуальным заколением Государя Николая II Александровича и его Святой Семьи в подвале Ипатьевского дома. И тогда «коллективный антихрист» в лице Ленина и банды из вагона захватил власть в величайшей православной стране мира. И убив, захватив, продолжил и уже духовное уничтожение и Романовых и Рюриковичей, делая из них страшную и гротескную карикатуру. Особенно, разумеется, досталось Царю Николая Второму Романову и Царю Иоанну Четвёртому Рюриковичу – т.е. Ивану Грозному. И сегодня уже либералами эта «мiровая традиция» активно продолжается. Достаточно посмотреть фильм «Агония» Элема Климова, «Царь» Павла Лунгина и «Матильда» Алексея Учителя. Впрочем, не только в искусстве идёт эта незатухающая бого- и царе-борческая атака на Русских Царей. И в политике, и в идеологии, и в исторической науке, и в богословии идёт всё та же непримиримая духовная война.
В тот вечер, когда мы вошли в Дом творчества недалеко от станции Челюскинская, мы действительно почувствовали себя как челюскинцы, дрейфующие среди волн чёрной лжи на льдине, посреди океан злобы и непонимания, а вокруг нас, в чёрной воде среди закипающих белых волн, по их пене носились полупрозрачные, призрачные чудовища, и из самих волн выглядывали какие-то странные лица, очень похожие на физиогномии, которые смотрят на нас с полотен западно-европейских художников, когда они изображают чертей и дьявола. Что-то среднее между козлиной мордой и мордой же рептилии, причём с кривой, издевательской улыбочкой на тонких, злобно искревлённых губах, улыбочкой глумливой, насмешливой и, повторяю, издевательской… Некоторые же лица до боли знакомые.
Вот вынырнул Заведующий кафедрой сектоведения одного очень известного Американского Богословского института знаменитый профессор, защитивший докторскую диссертацию на тему: «Иван Грозный как религиозный тип», а позже уже живя в России, упорно продолжающий борьбу не только с Царём Иоанном, но и со всеми любящими и прославляющими его Православными Монархистами. Особенно с «тоталитарной царебожнической сектой» под названием Союз Православных Хоругвеносцев, в которую, по словам американского профессора, вошли и любимские «опричники Николая Козлова» и многие другие такие же страшные и ужасные организации, славящие и почитающие Грозного Царя. Профессор вынырнул из бурнокипящей чёрной воды, и глаза его, смотрящие сквозь маслянистую толщу, загорелись какими-то воистину неземным подводным свечением, и из них даже сыпались красные и зелёные искры, так что невольно пришло в голову, что перед нами материализация известной строки из стихотворения «Пророк»: «И гад морских подводный ход».
- Секты! Секты! Правые тоталитарные секты! – что есть силы орал этот морской гад,
- Это они, они прославляют царя-кровопийцу,
Темным сознанием страшась затопить всю Россию.
Кто был Иван? – изувер и убийца, вестимо,
Сына убил! Сексуальный маньяк, многожёнец,
Днём истощал себя службой, постом и молитвой,
Ночью же шел в подземелье Скурата Малюты,
Где истязал и пытал самолично в застенке несчастных,
Жили тянул, слушал крики и страшные, жуткие вопли…
Создал Опричнину – чёрный и дьявольский орден,
Та понеслась по просторам Московского Царства,
Всё на пути предавая мечам и пожарам,
И застонала, заплакала Русская Церковь
С плеч покатились честные главы архиереев…
Лучшие люди, древнейшие русские роды,
Аристократия, коей бы надо гордиться,
Вдруг вся в измене была обвинена злодеем,
И захрустели в колёсах со звоном их белые кости…
И заплясала в застенках кровавая страшная баня…
Много ещё чего написал тогда великий американский религиовед. Но достаточно и этого. Да, счастливое для всех этих профессионалов Массачутеского университета, Кембриджей, Гарвардов и Московской Академии Художеств это было время. Либеральные 90-е и либеральные же начала 2000-х. Но времена, как давно замечено, имеет свойство меняться. И вот уже в Екатеринбурге на месте Ипатьевского дома возведён Храм Спаса на Крови, в Белгороде поставлен памятник уничтожителю Хазарского каганата Князю Святославу Игоревичу, и, наконец, в Орле и в Александрове вот-вот появятся памятники Величайшему Создателю Русского Царства Царю Иоанну IV Васильевичу Грозному.
- Ивану Грозному! – Вы представляете! Вы представляете! Этому убийце, сыноубийце, садисту, маньяку и супостату! – воют либералы всех мастей, - Ведь он уничтожил в Новгороде 700 тысяч человек. Ведь он топил в Волхове всех евреев, не желающих крестится! Ведь он насиловал жён и девочек и убил своего сына!
И продолжают:
Так было точно! Так пишут историки дружно:
Иоффе, Покровский, Радзинский,
Так Репин в картине бес-смертной
Нам показал содроганье души супостата!
И вот! Сыноубийце, который достоин Гиенны,
Памятник требуют ставить безумные люди!..
Так воют и причитают все эти профессора и московские доктора-искусствоведы. И среди них первые Александр Дворкин и Алексей Лидов. Впрочем, имя им легион. И они никогда не отступят. Так что нам в России, действительно, надо вводить Опричнину, духовную, по крайней мере, уж точно. И чем скорее, тем лучше.
Именно поэтому, чтобы ускорить события, мы, Хоругвеносцы, и собрались недавно на нашей загородной базе и подняли над собой большую хоругвь, на которой изображён Царь Иоанн Васильевич Грозный с большим карающим мечём и в схимническом облачении, ибо перед своей кончиной он принял схиму с именем Иона. А под ним с Крестами и косами стояли Хоругвеносцы, ибо наступило время изгонять бесов, и вот-вот наступит время косить весь этот черто-полох, все эти сорняки, всю эту плакун-траву, которыми густо заросли прекрасные поля нашей Родины. И хоругви с изображением Иоанна Васильевича очень во всём этом помогут.
Ведь кроме этой хоругви, сделанной Ириной Горской, есть у нас ещё одна прекрасная хоругвь, созданная нашим преждевременно ушедшим братом художником Юрием Копосовым, которого все, за его пребывание в Оптиной Пустыни, звали Георгием Оптинским или просто Юрой Оптой. И с этой хоругви на нас также смотрит, уже принявший схиму, Царь, своими умными, проникновенными, строго-внимательными глазами…
Так что битва за Ивана Грозного хоть и идёт уже давно, но сегодня разгорается с новой силой. Помнится, после демонстрации фильма Павла Лунгина «Царь» в Госдуме, и после моего выступления на «дискуссии» по этому поводу, все они, вся «партия российских ненавистников» смотрела на меня коллективным Курбским. Все их фигуры и высокомерие лиц говорили: «Сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит! Очень презрительное и даже ненавидимое было их лиц выражение. И в их глазах читалось: «Ну вот, зверь показал свои когти!». Очень, повторяю, презрительное и ненавистное было выражение… Но интересно, что после моего выступления разговаривать со мной не хотели и некоторые наши православные почитатели Русских Царей, которые все стремились к объективам видеокамер и туда, к свету ярких софитов, где режиссёр Павел Лунгин вдохновенно просвещал народ на тему: каким живодёром и садистом-параноиком был Иван Грозный. Там, под лучами ламп и софитов, лоснящихся лысин и поблескивающих глаз, - там, все, и для упоминаемых мною православных, - были свои, там был единокровный лагерь единомышленников, для которых Царь Иоанн Васильевич был и навсегда останется тем заклятым и вечным врагом и на вечные времена – ненавистным проклятым врагом на все, повторяю, времена, и даже после и времён всех скончания…
Там, извините, враги, а здесь, извините, свои. Вот они, все тут как тут, толпятся на выходе из малого зала Госдумы, все такие довольные, такие радостные, такие распираемые от своей значимости и таланта… И особенно распирается и в свете софитов переливается сам наследник и продолжатель второй серии «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна и американского профессора-консультанта Александра Дворкина, кстати, сыгравшего в фильме роль одного из врагов Царя, архиепископа Новгородского Пимена. Как это символично! Американский консультант по ересям и сектам, защищавший в американском университете магистерскую диссертацию на тему: «Иван Грозный как религиозный тип», сам выступает в фильме в роли жидовствующего еретика и врага Русской государственности, заговорщика Пимена! Вот уж поистине пальцем в небо!
Вообще всё это сильно похоже не на историю реального Царя Иоанна IV-го, а на какого-то нового, теперь уже не немецкого, а русского Фауста и его «верного друга», прибывшего теперь уже из Америки – чёрта Мефистофеля. Впрочем, куда там классикам! Всем этим Гёте, Шекспирам, Эйзенштейнам и Феллини, тут сразу всё с помощью консультанта расставлено по своим местам. Царь Иоанн Васильевич – религиозный изувер, создавший чёрный сатанинский орден, сектант, хлыст и параноик – мечется между жестокими казнями своих мнимых врагов, ночными видениями-галлюцинациями и ночными же разбиваниями лба об пол в покаянных молитвах, человек, страдающий не только жутким раздвоением сознания, но и как большинство шизофреников, живущий в своём, выдуманным им, «апокалиптическом» мире, решивший, что раз он Царь – он есть воплощение воли Божией, а раз воля Божия, то, что бы он не делал – всё правильно и не подлежит никакому человеческому суду. То есть никто ему не указ. И уж тем более какой-то «чернец» митрополит Филипп, которого Малюта душит по его приказанию.
То, что всё это ложь, созданная предателями и изменниками типа Курбского, врагами нашего Отечества типа Поссевино и усугубленная масонами типа Карамзина, или либералами типа Соловьёва и Костомарова – это не важно! Важно лишь то, что мы единый космополитический интернациональный интеллигентно-культурный элитно-художественный и научный мир, всю эту ложь признаём, поддерживаем, да так, что она является нашим «credo», нашим Символом Веры, от которого мы не отречёмся на за что и никогда, потому что ведь если мы не будем признавать нашу ложь, а будем признавать правду, то должны будем сами прыгнуть и утопиться в Волхове! Чего делать мы, конечно, не собираемся. А посему будем лгать и дальше…
Всё это, конечно же, так. Только господа Лунгины и Учителя как-то не чувствуют и не понимают, что грядут, что наступают новые, иные времена, времена в которых фигура гениального Русского Царя вдруг снова материализуется и проступает во всей своей правде и красоте, проламывая стену их лживых гротескных галлюцинаций. Да, да, они галлюцинируют, все живут в своих либеральных грёзах и не замечают, болезные, что из-за горизонта на них надвигается нечто…
Как странно уходят эпохи,
Вчера вроде был Лунгин,
А сегодня лунгинские крохи,
Точнее обрывки картин
Ещё промелькнут в сознании,
Порвутся и пропадут,
И вот уж опричники псами
На суд Лунгина ведут.
Идут и машут мётлами,
И в снеге нам путь метут,
Сквозь белой метели пламя
Хоругви Царя плывут.
Кругом же горят рекламы,
То «Царь», то Уальдов «Грей»
На световых экранах,
А буря всё злей и злей.
Они нас уводят в Бездну,
Они нас во Тьму зовут,
Но Грозный жезлом железным,
Громит их и там и тут.
А буря всё нарастает,
А ветер гимны поёт,
И впереди всей стаи
Бедный Лунгин идёт.
В одной рубахе, разутый,
Бредёт за Федькой Лунгин,
А в спину ему Малюта
Тычет железный клин.
Тянут его на аркане,
Туда, где сидит медведь,
А люд за опричными псами
Перформанс бежит смотреть.
Бежит и радостно машет,
- Тащи, Лунгина, давай!
- Пусть знает, зараза, наших!
-Мишенька, начинай.
Идут, хохочут, смеются,
Радуются, поют.
Что им всем Конституция?!
Это же Русский люд!
Что им Закон и Право,
Когда закаты в крови,
Всё небо когда кроваво
Во имя святой Любви…
Когда из снегов Россия
В метели снова встаёт,
И из пурги Мессия
В терновом венце грядёт…
Так что скоро этим Лунгиным и Учителям кридык…
Глава Союз Православных Хоругвеносцев , Председатель Союза Православных Братств, представитель Ордена святого Георгия Победоносца и глава Сербско — Черногорского Савеза Православних Барjактара
Леонид Донатович Симонович — Никшич
